Наперекор стихии - Страница 77

Позади них послышался шорох и мужской голос. Селена поняла, что еще одна парочка вышла подышать и они с Брайном здесь не одни. Она почувствовала, что его хватка слегка ослабла, но и этого было достаточно, чтобы она сумела выскользнуть, подхватить юбки и сбежать по каменным ступенькам в сад, освещенный цветными китайскими фонариками. Дальше в лунном свете виднелись густые заросли, и она поспешила укрыться там, хотя ветки цеплялись за нежные кружева юбки и царапали лицо. Она слышала за собой шаги Брайна, слышала, как он звал ее, но молча продолжала идти под сенью деревьев и дальше по скалистому уступу, ведущему к пляжу.

Звук волн был теперь глуше, и она ощутила на губах дуновение солоноватого бриза. Потом она зацепилась каблуком своих атласных туфель за камень и упала на колени. Спустя мгновение рядом с ней оказался Брайн.

— Ты не поранилась?

Она качнула головой. Он подошел и помог ей подняться.

— Ты уверена, любовь моя?

— Со мной все в порядке… Или, по крайней мере, так будет, если ты оставишь меня в покое. — Она дрожала, ее волосы в беспорядке падали на плечи.

— Хватит притворяться, — потребовал он. — Ты могла убежать назад, в зал. Вместо этого ты убежала прочь от гостей, зная, что я последую за тобой.

— Это неправда.

«А может, правда?» — спросила она себя в отчаянии. Брайн эгоистичен и безжалостен, один раз он опустошил ее и опять поступит так же. Где же ее гордость и чувство собственного достоинства? В конце концов, где благодарность к человеку, за которого она обещала выйти замуж?

— Ты нужна мне, — говорил меж тем Брайн. — Все эти месяцы я страстно желал тебя. Никогда не думал, чтобы ты или другая женщина могли…

Потом слов не было, лишь слияние губ и вторжение его жадного языка. И яркие вспышки желания, пробегавшие по ней и будоражившие ее, пока ее руки не охватили его.

Когда он отпустил ее, она уловила триумф в его глазах.

— Ничего не изменилось — для нас обоих, — сказал он.

— Изменилась лишь я. С той ночи, когда ты удрал от меня в Париже.

— Забудь ту ночь — теперь мы вместе.

— Будь ты проклят, Брайн Маккорд! — Ее голос дрожал от ярости. — Ты думаешь, что можешь уйти, шататься по морям, палить и жечь — а потом вернуться и встретить меня с распростертыми объятиями? — Кровь стучала в ее висках, а щеки горели. — Так ты ошибся. Возвращайся на свой корабль и на свою войну!

— Я вернусь. И скоро… — Брайн сжал ее руку. — Но не теперь. — Он тихо рассмеялся. — Не Наполеон ли сказал, что женщина служит для услады воина? Я долго пробыл на войне, Селена.

Потом он с силой притянул ее к себе так, что у нее перехватило дыхание, и она почувствовала, будто тонет в волнах безысходности, все глубже и глубже погружаясь в мерцающую тьму…

— Нет, Брайн! Я не хочу, чтобы ты разрушил мое будущее, всю мою жизнь…

— Я не прошу тебя посвящать мне всю оставшуюся жизнь. Лишь несколько часов…

Он стоял, глядя на нее, и она рассматривала его лицо, озаренное лунным светом. Плотно обтянутые кожей скулы, жесткая линия подбородка, серые, блестящие глаза под темными бровями.

Лунный свет проложил серебристую дорожку на темных водах залива. Поднимающиеся ввысь скалы бросали неровную, размытую тень на песок. Брайн отпустил ее и сделал шаг назад, к этой тени, потом остановился, протягивая к ней руки.

— Иди ко мне, любовь моя.

Она отвела глаза от его лица и посмотрела на огни виллы, светящиеся наверху. Она слышала звуки вальса, разносимые ночным ветерком.

На вилле можно найти спокойную гавань, которая укроет ее от Брайна. От собственных взвинченных чувств. Но плеск волн на пляже заглушал звуки скрипок, и она уже двигалась через маленькую полоску песка, отделявшую ее от Брайна, двигалась в тень, навстречу его рукам.

Они вместе упали на песок, и он обнял ее. Он расстегнул ее корсет и стянул с нее платье, потом шелковое кружевное белье. Она откинулась на песок и, полузакрыв глаза, смотрела, как он раздевается. На мгновение ветер с моря остудил ее кожу, а потом она была охвачена его теплом. Он медлил, лаская ее, его язык трогал ее соски, пока она не закричала:

— Брайн, ну давай же, сейчас!

Ее тело выгнулось вперед, руки охватили его плечи, втискивая его в нее, приспосабливая ритм ее движений к его ритму, отдаваясь насилию, бурной, неодолимой страсти, которая привела обоих к блаженному, вулканическому завершению.

Они вскоре ушли с пляжа, и он подвез ее до гостиницы, где остановился, и там они опять занялись любовью. Она заснула в его объятиях, а его лицо утонуло в густой гриве ее волос.

Но когда она проснулась, щурясь от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь узкое оконце, она лежала одна. Брайн уже закончил бритье и натягивал брюки.

Заметив ее изумленный взгляд, он улыбнулся.

— Уже скоро полдень, дорогая, и у меня сегодня полно дел. «Ариадна» стоит на якоре здесь, в заливе. Ей нужен полный ремонт после долгих месяцев, проведенных в море.

— Ты покидаешь меня?

— Ненадолго. Я пробуду в Биаррице не меньше двух недель. Мы проведем здесь вместе все ночи. Или у тебя другие планы? — Его брови удивленно изогнулись. — Кстати, а о чем это миссис Гвен говорила вчера вечером? О том, что ты вроде журналистка?

— Я пишу о парижской моде и светской хронике для «Лейдиз газетт» Лесли.

— В самом деле? Селена, не устаю поражаться тебе. — Он надел серый мундир и начал застегивать золотые пуговицы. — Как тебе удалось так быстро сделать карьеру?

— Я работала манекенщицей в «Доме Ворта», а потом встретила мужчину, работающего в «Нью-Йорк геральд», Крейга Лейтимера. Сейчас он на задании в Алжире. — Ей было нелегко произнести его имя, даже тяжелее, чем побороть чувство вины и стыда. — Он представил меня Мириам Сквайер…